Скитания Чародея [ = Чародей в скитаниях ] - Кристофер Сташеф

— Сие не... совсем... неприятно, — охнула Гвен. — Я привыкну к сему, милорд.

— Надеюсь, у тебя не будет времени...

Вражеский корабль выпустил еще одну молнию осветившую правый верхний угол экрана. Солнечный диск уплыл с экрана налево.

— Снова промазал, — кивнул Род. — Хороший у нас пилот!

— Или хороший компьютер, — добавил Йорик. — Никакой человек не может так быстро реагировать. Поэтому просто нажимаешь кнопки команды «маневр уклонения».

— Тебе обязательно надо подчеркнуть этот момент, не так ли? — сердито посмотрел на него Род.

— Ну что я вам могу сказать? — усмехнулся Йорик. — У Гомо Сапиенса тоже есть свои пределы.

— Однако совсем не обязательно так радоваться этому... Тпру! Держись!

Другой корабль вырулил в центр экрана, солнечный диск вообще исчез.

— Что делает этот маньяк? — охнула Шорнуа.

— Пытается встать между кораблем и планетой, — Род убрал руку, когда Гвен прислонилась к нему или пыталась это сделать, но паутина держала ее крепко.

— Ловко! — глаза у Шорнуа так и загорелись. — Если он сможет достаточно приблизиться к поверхности планеты, то этот бандит не посмеет стрелять из страха зацепить невинных людей.

— Я... в общем-то... не думаю, что это заставит его заколебаться, — нахмурился Род. — Но он может привлечь внимание местных блюстителей порядка.

— Вы хотите сказать, что мне полагается аплодировать фараонам? — переспросила Шорнуа.

— А почему бы и нет? Вы же входили в их число...

На экране пират выплюнул еще одну молнию. Она приняла форму гриба, залив экран пылающей белизной, и вся каюта запела, словно они находились внутри струны рояля. Сквозь рваную дыру в потолке засияли звезды.

— Покинуть корабль! — взвыл Йорик. — Или наоборот?

Но Род не ответил. Глаза его потеряли фокус, когда он неистово сосредоточился на своих пси-способностях, видя пассажирский блистерный отсек не таким, каким тот был на самом деле, а таким каким он хотел его видеть. Он увидел перед своим мысленным взором, как маленькая выпуклость отваливается от главного грузового корабля. Он представил себе, как тонкая мембрана затягивает открытую сторону, там где был корабль.

Йорик в изумлении огляделся кругом.

— Эй! Я по-прежнему могу дышать! Почему мы не хлебаем вакуум? Почему у нас не хлещет кровь из носов от чистого отсутствия атмосферного давления?

Шорнуа увидела отвлеченный взгляд Рода.

— Майор, что вы делаете?

Для Рода, ее слова показались еле донесшимися с огромного расстояния.

Он ответил, тщательно подбирая слова.

— Удерживаю... воздух... у нас... в каюте.

Шорнуа уставилась на него так, что вокруг зрачков ее глаз стали видны белки.

— Гвен?

— Да, милорд.

— Мы... падаем.

— Когда пират сшиб нашу каюту с борта фрахтера, наш корабль направлялся к планете, — объяснил Йорик.

— Поэтому мы тоже по-прежнему летим к планете.

Гвен перевела взгляд с одного на другого.

— А разве мы и не желаем отправиться именно туда?

— Да, но... не так быстро... — ответил Род. — Опусти нас вниз... милая... медленно...

Гвен огляделась кругом и, наконец, додумалась посмотреть вверх. И ахнула.

— Но ведь... никакого «низа» нет, милорд. Есть только какая-то огромная выпуклость над нами, резная голубая стена, с белыми завитками!

— Это... и есть... Отранто, — процедил сквозь зубы Род.

— Мы пока недостаточно близко к ней, чтобы она показалась низом, — объяснил Йорик, — но мы движемся к ней, спору нет. Просто дело в том, что в данную минуту мы движемся к тому, что вы называете «верхом».

— Но как же можно падать вверх? — оторопело уставилась на него Гвен.

— Гравитация, — объяснил Йорик.

Глаза у Гвен раскрылись во всю ширь.

— То есть, когда я подбрасываю мяч в воздух, и он падает, его притягивает к себе земля.

— Да, — кивнул Йорик. — В основном так. Конечно, мяч тоже притягивает землю.

— Хотя столь малое притяжение едва ли может считаться чем-нибудь кроме пожелания, — улыбнулась Гвен.

— Полагаю, можно взглянуть на это и так, — Йорик втянул щеку в рот. — Мяч хочет приземлиться вниз.

— Также... как... и мы, — процедил Род.

— Чем ближе мы окажемся друг к другу, планета и мы, — объяснил Йорик, — тем сильнее притяжение.

Гвен уставилась на него. Затем ее рот открылся в безмолвном «О».

Йорик кивнул.

— Поэтому, чем ближе мы окажемся к планете, миледи, тем быстрее будем лететь.

— И так... уже... очень быстро, — напомнил ему Род.

— Да, — мрачно улыбнулся Йорик. — Мы уже несемся со скоростью тысяча миль в секунду.

— И будем набирать скорость по мере падения?

Йорик кивнул.

— Если вы не сможете что-нибудь предпринять на этот счет...

— Ну... может сумею, — Гвен откинулась на спинку сидения, задумчиво глядя на выпуклость планеты над ними.

— Сделай это... поскорее, — взмолился Род.

— Э, да, — почесал себя за ухом Йорик. — Я забыл упомянуть еще об одной штуке, леди Гэллоуглас. Она называется «трением». Ну, знаете, как потрете ладони друг об друга, и они начинают ощущать жар?

Гвен кивнула, не сводя глаз с планеты над ними.

— Ну, мы летим так быстро, что одно лишь рассекание воздуха нашим корпусом может стать достаточным трением, чтобы вызвать сильный нагрев, — объяснил Йорик. — Достаточно, чтобы убить нас.

— Значит, — размышляла вслух Гвен. — Я должна замедлить наш лет и охладить нас.

Сидящий рядом с ней Род кивнул.

— Молекулы... замедли их... движение...

— Ты достаточно часто объяснял мне сие, милорд, — несколько резковато ответила Гвен. — Должна признать, именно ты растолковал мне, что делал мой разум, когда я глядела на ветвь и заставляла ее загораться. Нет, я знаю как замедлить движение сих «молекул», как ты их именуешь. И думается, я смогу достаточно замедлить наш спуск, дабы мы могли приземлиться мягко, — она нахмурилась, глядя на планету. — Давай начнем с того, что поставим мир туда, где ему надлежит быть.

Огромный изгиб медленно двинулся вбок. Никакого ощущения движения не возникло, но солнечный диск постепенно повернулся в центр отверстия в потолке.

Йорик резко выпустил набранный в легкие воздух.

— Да. Самое обычное явление. Верно.

Гвен удовлетворенно кивнула: